…Профессию я выбрала еще в школе. Одноклассники называли меня по имени-отчеству — Людмила Васильевна. А все потому что я, начав заниматься спортивной гимнастикой, сдала зачет на юношеского тренера-инструктора и занималась с детьми начальной школы.
Мы жили в военном городке, практически в лесу. Нас возили в школу в Солнечногорск на военном автобусе. Вокруг птицы, грибы, множество растений — конечно, я увлекалась природой. После школы мы с одноклассниками ходили в лес, собирали полные корзинки подосиновиков, уже в первом классе нас отпускали. Сейчас это трудно представить, а тогда, в конце 1950-х годов, мы, дети, ходили в лес совершенно свободно.
После школы я закончила естественно-географический факультет, отделение биологии и химии МОПИ им. Н.К.Крупской, и так получилось, что меня распределили в ту школу, где я училась. Когда я пришла в районный отдел народного образования устраиваться, оказалось, что руководителем там была наша бывшая учительница по математике. Она, когда меня увидела, говорит: «Вообще у нас нет мест, но, поскольку вы — наша выпускница, мы вам найдем часы». В школе я участвовала во всех спортивных соревнованиях и походах, была физоргом в классе, и меня помнили. Руководитель позвонила директору школы, и меня взяли.
Дали мне самые трудные классы. Школа на окраине. Дети из ближайших поселков. Родители считали, что детей надо научить работать в совхозе и этого достаточно. Я сразу поставила вопрос, что работаю один год вместо положенных трех. И через год меня отпустили.
Потом мы переехали в Москву, и судьба привела меня в Лабораторию гельминтологии АН СССР. Хотела работать в Институте эволюционной морфологии на Ленинском проспекте и изучать животный мир, но не учла того, что в этом здании несколько институтов. Когда я прошла в это здание и стала искать свой институт, ко мне подошел солидного вида мужчина: «Не хотите ли в нашу лабораторию? У нас тоже изучают животных, и есть экспедиции». Оказалось, что это член-корреспондент АН СССР Рыжиков Константин Минаевич, руководитель этой лаборатории.
Он меня тут же повел в отдел кадров. Не успела и охнуть, как он меня взял старшим лаборантом, и я стала его помощницей, помогала работать над монографией.
Я очень благодарна этому человеку, так как именно он отправил меня в мою первую экспедицию. На полуострове Ямал мы занимались изучением гельминтофауны птиц. Ездили дважды, на три и на четыре месяца. Приезжали — еще был снег, и уезжали — уже был снег. На Севере потрясающая природа, влюбилась тогда в эти места на всю жизнь.

Мой руководитель настаивал, чтобы я поступила в аспирантуру, но мне не хотелось быть гельминтологом. Перед экзаменами написала заявление об уходе, уступила место другим. Так мы подружились с Борисом Витальевичем Ромашовым, впоследствии создателем лаборатории паразитологии Воронежского государственного заповедника. Из периода работы в гельминтологической лаборатории осталось много добрых друзей. Экспедиции очень проверяют людей, взаимопомощь сплачивает.
Поработала научным сотрудником на медицинском факультете РУДН им. Патриса Лумумбы, но там опять было нужно препарировать мышей и защищать кандидатскую диссертацию. Я мучилась — не могла резать животных и не хотела идти в большую науку. И как-то случайно встретила своего однокурсника по пединституту Владимира Николаевича Попова. «А иди к нам во Дворец. Пойдешь?» — «Пойду». Думала, он шутит.
Он позвонил через два дня: «Давай быстро, мы тебя ждем». Начальником отдела натуралистической работы тогда была Зоя Петровна Кабачек. Меня быстро провели по всем кабинетам, и так я попала в 1979 году во Дворец. Приняли на должность заведующего лабораторией экспериментальной биологии. Когда во Дворце был создан лицей «Воробьевы горы», мне предложили преподавать биологию в классах. В итоге я 25 лет совмещала работу в лицее и во Дворце.
Так получилось, что мне довелось работать заместителем заведующего отделом экологического образования Дворца. Административная работа меня не привлекала, хотелось заниматься педагогической работой, больше времени уделять детям. В то время отделом заведовала Тинатин Давидовна Эгнаташвили. Мы договорились, что при первой возможности она освободит меня от этой должности. Замена нашлась лишь через 7 лет.
Наверное, у каждого есть своя судьба, и где-то наверху было решено, чтобы я работала во Дворце. Я являюсь лауреатом конкурса «Грант Москвы» в области наук и технологий в сфере образования, а также награждена значком «Отличник народного просвещения». У меня много учеников, некоторым уже по 55 лет. Среди них есть врачи, ученые и педагоги. Есть и те, кто свою профессию выбрал в области, далекой от биологии. Однако мы не теряем друг друга. Ко мне в учебную группу приходят дети и внуки бывших учеников. Мои выпускники помогают организовывать и проводить экспедиции, работают в качестве членов жюри на наших детских исследовательских конференциях и интеллектуальных турнирах.

Приокско-Террасный заповедник — жемчужина природы Подмосковья. Для экологической практики детей — отличное место как в плане изучения природы, так и в плане безопасности.
В Приокско-Террасный заповедник я попала впервые в июне 1979 года, поехала туда в качестве второго руководителя. И после этого выезжала с детьми на экологическую практику практически каждый год. Знаю там каждую тропиночку.
Русло реки Оки на этой территории отступало на юг в течение миллионов лет, и на каждой территории, которая называется террасой, формировалась своя растительность. Там есть низовые и верховые болота, есть тайга, сосняки, степь, широколиственный лес. Если пройти с севера на юг, можно посмотреть все разнообразие географических зон. Само заповедное ядро простирается с севера на юг 8 км, а с запада на восток — 7 км. Проводить детскую экологическую практику идеально. Мы там всегда ходили по проложенным лесным дорогам, не протаптывали новые. Выполняли задания заповедника, разбирали так называемые укосы. С площадочки метр на метр срезается полностью вся трава и разбирается по семействам: злаки, сложноцветные, губоцветные, бобовые… Отдельно ветошь. Все это заворачивается, подписывается и сдается в заповедник.

Вот нам принесут десять укосов и мы сидим, разбираем их целый день. Для детей это было хорошей практикой, они учились разбираться в растениях. Кроме того, у нас были работы по учету бобровых поселений. На территории заповедника есть две внутренние речки, Пониковка и Тоденка, и на этих речках бобры строят плотины. Но опять же, поскольку у научных сотрудников не всегда есть время проходить по руслу от начала до конца через плотины, то мы со старшими ребятами проходили этот маршрут. Мы отмечали на карте, где какие поселения, фотографировали и делали описания плотин, определяли количество особей в каждой семье (для этого есть специальная методика) и, соответственно, сдавали отчет в заповедник.
В моих группах широкий профиль обучения: и зоология, и ботаника, и экология. Надо все изучать во взаимосвязях. В условиях экспедиции можно изучать животный и растительный миры в естественных условиях. Заниматься познанием природы только в кабинете недостаточно и неправильно.

В советские времена была программа «Каникулы», нам разрешалось ехать в любое место. Главное требование — безопасное пребывание детей на этой территории, ну и, конечно, интересные природные особенности.
Мы провели очень много экспедиций. Как правило, я договаривалась с местной экологической базой, биостанцией, дворцом пионеров, чтобы нас приняли или присоединили к местной группе. Мои ученики, сотрудники Дворца, продолжают экспедиционную деятельность в настоящее время: Оксана Геннадьевна Щепилова и Сергей Анатольевич Леднев. Я рада, что дело, которое я начинала, они продолжают.
Когда ребята все видят вживую и находятся в коллективе других детей, они очень меняются. Родители всегда говорят: мой ребенок стал более самостоятельным. Сохранить вещи, поставить палатку, приготовить обед — все вовремя. От действия одного человека зависит успех всего коллектива. И, конечно, важна дисциплина и соблюдение правил техники безопасности. За всю историю экспедиционной работы, а мы провели более 100 экспедиций в разные уголки нашей необъятной Родины, травм дети не получали. Помню, мы были в национальном парке Таганай на Урале и передвигались по курумникам, большим камням. Никто не упал, не ударился, даже ногу никто не вывихнул.
В конце экспедиции и экологической практики каждый участник сдает зачет по зоологии, ботанике и экологии, предъявляет свой полевой дневник. Вот и получается, что изучение флоры и фауны той местности, в которой проводится экспедиция, становится комплексом экологического воспитания, учебной работы, трудового и культурно-досугового воспитания.
Мы ездили в Пущино, там находится база биофака МГУ. В советские времена по Оке ходили теплоходы, и мы плавали оттуда с ребятами в музей-усадьбу замечательного художника Василия Дмитриевича Поленова. И что вы думаете, кого мы там встретили в качестве экскурсоводов? Наших воспитанников, выпускников ЦХО.
В Бурятии я хотела показать детям Байкал. Все знают, что есть такое уникальное озеро, но мало кто из детей его видел. Для меня было важно показать детям, насколько велика наша Россия. Мы ехали на поезде четыре дня, видели, как меняется ландшафт, какая большая наша страна. Дети удивлялись, что после Байкала поезд идет еще дальше на восток. В Улан-Удэ мы посетили краеведческий музей, там мы узнали много интересного про озеро Байкал. Какие эндемичные виды там обитают, в том числе рачок, который очищает воду. Это же впечатляет — каждый вид важен в общей системе, и важно его сохранить. Мы часто слышим слова «биологическое разнообразие», а тут такой наглядный пример: как важна роль одного лишь вида в том, что вода в Байкале чистая.
Архипо-Осиповка, село в Краснодарском крае, — это место, куда выезжал наш лицейский биологический класс. Там рядом море и горы. Когда мы туда приехали, нам сказали, что здесь много животных с ночной активностью: квакши, лягушки, цикады, шакалы. Все они громко «поют» на разные голоса и мешают спать. А нам нравилось слушать ночные голоса.

Мы там впервые увидели редкую пицундскую сосну, грызуна соню-полчок, слышали вой шакалов… Нам посчастливилось наблюдать, как из куколки выбиралась цикада. Цикады, когда выбираются из куколки, просто красотки — бирюзовые, оранжевые. А через несколько часов становятся черными.
В Воронежском заповеднике экологическую практику нам помог организовать Борис Витальевич Ромашов, доктор биологических наук, мой давний друг. Благодаря ему с нами работали орнитолог, биохимик, почвоведы. Мы учились брать анализы почвы, слушали голоса птиц, наблюдали гнездовое поведение. На речке Усманке нам дали подержать в руках бобрят. А Борис Витальевич столько детям рассказал про гельминтов, что их удивлению не было конца.
В Переславле-Залесском в начале 2000-х мы провели краеведческие экскурсии: Плещеево озеро, ботик Петра, маленькие переславльские музейчики.
Ездили в Карелию, в Костомукшский заповедник. Изучали красивые верховые болота, где доминирует торфяной мох, увидели ламбушки, лесные озера. Рядом финская граница, мы это все время чувствовали, особенно когда сошли с поезда. Местные органы у нас сразу проверили документы.
Еще в Карелии мы были в поселке Нильмагуба, там находится международный центр дайвинга «Полярный круг». Нильмагуба — выход в Белое море. Изначально он был предназначен для дайверов, совершающих подледные погружения. Центр организовал наш выпускник Михаил Валерьевич Сафонов и его супруга Анастасия Юрьевна, тоже наша выпускница. Сейчас при этом центре работает детский экологический образовательный центр. Для обучения и отдыха детей созданы все условия. Программы очень интересные: биология, зоология на английском, краеведение, геология, полевые исследования. Детей принимают и зимой, и летом.
На озере Щучье мы проводили экспедицию совместно с нашими астрономами. После того, как я впервые побывала на Ямале, мне хотелось еще раз туда попасть, и я была очень рада предложению наших астрономов. Тяжелые погодные условия, байдарки, сплавы, вертолеты, вездеходы — предупреждали меня астрономы. Но если есть возможность поехать на Ямал, я только туда.
 Нас забрасывали на вертолете от Воркуты, и мы ходили по горам две недели, стояли на озере. Второй год мы поехали туда же, но не доехали, вездеход нас не повез. Были на другом озере, а потом сплавлялись по реке Щучьей. Оттуда на машине нас привезли в Лабытнанги, там ж/д станция, и в Москву. Перед походом ребята тренировались грести на байдарках в пруду «Пионер».
Село Луцино, там находилась дворцовская загородная база под Звенигородом. Удобное по расположению место: можно было посмотреть разные типы растительности, животный мир, там же находилась база биофака МГУ.
Поездки прекратились после трагедии частного лагеря в Карелии в 2016 году. После нее экспедиции законодательно разрешены только как госработы, но на костре готовить нельзя, в палатках жить нельзя, питаться можно только в общепите, а в заповедниках его обычно нет.

Например, в Приокско-Террасном заповеднике раньше велась «Летопись природы». И все результаты нашей работы входили в эту «Летопись». Исследовательские работы по бобровым поселениям, которые дети проводили по заданию заповедника, мы потом представляли на различных конференциях. Была такая Всероссийская научно-практическая конференция школьников и молодежи, она ежегодно проводилась в столицах союзных республик. Биологи Дворца занимали там первые места практически всегда.
Помню, на биологической секции в Таллине выступал Михаил Сафонов, создатель «Полярного круга». На подведении итогов в Национальном эстонском театре оказалось, что почти во всех секциях Дворец занял первые места. Весь зал стоя аплодировал Москве.

Также мои ученики представляли свои исследования в чилийском Сантьяго (Сергей Леднев — сейчас научный сотрудник МГУ и наш педагог) на международной конференции ExpoScience, в Арабских Эмиратах, в Братиславе (Владимир Маркин, Глеб Волков). Эти ученики, участники конференций, не стали биологами. Они работают сейчас во Внуково: один — диспетчером, второй — инженером, готовит к полетам самолеты. Но продолжают держать с нами связь, помогают работе центра экологического образования.

Центральное место в экологической практике последних лет занимает образовательный центр «Команда». Биологические группы встают в шесть часов утра, слушают голоса птиц: ребята учатся проводить учет птиц по голосам. Территория центра большая, есть что поизучать: богатая орнитофауна, много видов беспозвоночных животных, видовое разнообразие растений. После завтрака — занятия по ботанике (например, фазы развития и систематика растений), занятия по метеорологии, занятия по беспозвоночным животным, астрономические наблюдения. В конце смены проходит биологический квест. В «Команду» можно попасть, участвуя в биологических и астрономических турнирах Дворца: «Мы и биосфера», «Звездный патруль». Это фильтр для тех, кто доказывает свой интерес.
В течение учебного года мы опираемся на нашу обширную материальную базу: ботанический сад, зимний сад, зоологический музей, живой уголок. В конце занятия минут на 15-20 обязательно посещаем эти уникальные сообщества и не просто созерцаем, а изучаем биоразнообразие, учимся общаться с живой природой.

В микроскопы ребята любят рассматривать простейших. Сами готовят микропрепараты, изучая одноклеточных в капельке воды из аквариума.
 Интересно наблюдать, как развивается интерес у детей, если они занимаются не один год. Моя программа рассчитана на два года, но иногда ребенок приходит на третий год и выполняет индивидуальную исследовательскую работу.
После экспедиций дружат годами, создают семьи. И после «Команды», вижу, ребята сдружились, стали серьезнее, чувствуют ответственность друг за друга.
Детей, которые хотят продолжать обучение, я сейчас отправляю к своему ученику, педагогу Сергею Анатольевичу Ледневу. Его занятия построены в академическом формате, но на них очень интересно. Сергей Анатольевич дорожит каждой минутой. Он обучался у меня с 5 класса, закончил наш лицей, потом — биофак МГУ и аспирантуру, а затем вернулся к нам работать педагогом.

Среди моих учеников есть врачи, кандидаты медицинских, сельскохозяйственных и биологических наук. В зоологическом музее, например, работает наш выпускник Владимир Савицкий. Наши выпускники работают в Тимирязевском музее, в Дарвиновском биологическом музее. Хочу отдельно отметить нашего выпускника Андриана Колотилина, уже ушедшего из жизни. Он описывал и фотографировал непопулярные национальные природные заповедники и благодаря его профессиональному вниманию некоторые из них удалось спасти от разорения. Он описывал и фотографировал Кологривский заповедник Костромской области, заповедник «Брянский лес», Комсомольский и Хинганский заповедники на Дальнем Востоке, Болоньский заповедник в Хабаровском крае. Наши выпускники есть везде.

И мы продолжаем учиться и учить.
В заключение хочу заметить, что моя педагогическая деятельность, мое общение с детьми — это мой образ жизни. Наш Дворец — уникальное место: здесь сбываются мечты, находят свое место в жизни взрослые и дети — встречают друзей и спутников жизни. Мои собственные дети получили образование во Дворце и при каждом удобном случае приезжают сюда, чтобы походить по его широким коридорам и встретиться со своими педагогами.