Если бы мне в молодости сказали, что я полжизни проработаю на одном месте, не поверила бы. Я ведь первоначально окончила индустриальный техникум и потом на всех работах не задерживалась больше трёх лет: была технологом керамической промышленности, отработала на заводе три года, вернулась в Москву, ещё поработала на заводе и в НИИ строительных материалов. Но, где бы ни работала, искала художественную самодеятельность.

На любом собрании спрашивала: когда откроется театральный кружок? В конце 1960-х ходила в клуб «Новатор» недалеко от метро Академическая; коллектив там вёл педагог из института культуры в Химках. Он мне предложил поступить на вечернее отделение, так я и сделала.

До Химок была попытка поступления в Щукинское театральное училище, к Цецилии Мансуровой, но шла я к этому поступлению слишком долго: пришла в 26 лет. Цецилия Львовна сказала мне просто: «Ну что, девочка моя? Кончишь ты институт, кого ты будешь играть?» И я вернулась к строительным материалам и клубу «Новатор», который и привёл меня в институт культуры.

После института я нацелилась пойти не в школу по специальности «культпросветработник высшей квалификации, руководитель театрального коллектива», а в Дом пионеров, хотя я и не представляла, что это.

Моя педагогическая деятельность началась в черёмушкинском Доме пионеров в 1970 году. Там я проработала 10 лет. Так совпало, что в этот период меня с моими детьми на пионерском приветствии увидела режиссёр Дворца пионеров Валентина Леонидовна Лабковская. Она работала в режиссёрской группе Дворца и пригласила меня к ним. ЗавРОНО в Черёмушках отговаривала, но я все-таки пошла — методистом студии художественного слова. И в этом году 42 года как я работаю во Дворце.

Студия художественного слова была значимым, большим структурным подразделением. Там трудились корифеи: бывшие актрисы Мария Леоновна Легран и Евгения Семёновна Ростова, выпускница и после педагог студии Людмила Семёновна Демидова. Пожилые, очень сильные педагоги, у которых я должна была быть методистом, но в первую очередь училась у них самих. Сидела на их занятиях, впитывала, как губка.

От наших педагогов-корифеев я восприняла важность этой работы: вырастить человека, поднять его, обогатить. Параллельно мне предложили часы педагогической нагрузки, и я набрала шестилетних детей — такой разрешили эксперимент для дошкольников-подготовишек.

Я сразу разрешила родителям присутствовать на занятиях. Мне показалось, что они должны знать, как я работаю с детьми, хотя я и сама была не очень ещё в себе уверена. Подумала, что, если они увидят мои методы работы, то будут знать, как работать дома с ребёнком, не нарушая педагогического процесса. Мне надо было «добраться» до ребёнка, вытащить из него то, что он может, и понять это. С такой группой я проработала пять лет, в присутствии и при участии родителей. Мы сдружились, это был очень спаянный коллектив — различные походы в музеи, на литературные концерты. Мы стали единомышленниками, и родители увидели и оценили рост своих детей. Видимо, им пришлись по душе занятия с детьми, которые способствуют результативности учебно-воспитательного процесса.

Так я стала педагогом студии художественного слова. Поначалу у меня не было своей программы, я работала по типовой. Позже, когда мы стали педагогами дополнительного образования, написала авторскую программу. Марина Степановна Алёшина предложила стать завучем центра художественного образования.
Я согласилась, сохранив учебную нагрузку и работу с детьми.

Как завуч я могла знакомиться с педагогами разного профиля (театр, изо, декоративно-прикладное искусство), это было очень полезно с точки зрения накопления и изучения педагогического опыта. Я всегда вставала на сторону педагога, потому что знала, сколько бумажной и общественной работы ложится на плечи учителя, помимо основной обучающей и воспитательной функции. Брала на себя отчёты, помогала заполнять бумаги и ведомости: «Лучше я сама сделаю, чем они будут отрываться от главного». До 2015 года работала завучем. Сейчас мне 84, и я продолжаю работать педагогом дополнительного образования в центре художественного образования и в «Пингвин-школе», которую основала Лариса Николаевна Блинова более 30 лет назад.

Будучи завучем, я была обязана участвовать в методическом объединении завучей города. Раз в месяц мы были у кого-то в гостях.

Нам показывали кружки, делились успехами. Мы знакомились с работой каждого московского Дома пионеров. Это было очень полезно.

Будучи методистом, я вела методобъединение для педагогов художественного слова. Как организатор приглашала педагогов во Дворец, мы обменивались опытом, посещали открытые уроки.

При подготовке пионерских приветствий было много долгих репетиций, относились к этому очень серьёзно. Мы побывали на самом высоком уровне: в Кремлёвском дворце съездов на 60-летии образования СССР, в Большом театре на праздновании женского дня, в Колонном зале Дома союзов, в Манеже... Каждое выступление готовилось месяцами. Всё было строго.

На одном таком мероприятии мальчик переволновался перед выступлением.
А у него микрофон включён, уже надо начинать. Мальчик, несмело: «Начинать?».
В президиуме сидел Брежнев: «Начинай!»

С выступлениями нас отправляли и за границу, и в города СССР. С концертными программами ЦХО мы побывали в Италии, Финляндии, Германии, Испании; наверное, во всех бывших союзных республиках. Поездки — копилка опыта коллег из разных стран, ты впитываешь знания через искусство и общение.

Часто дети не уходят после окончания 2-3-годичной программы, продолжают заниматься. Дети занимались в течение 5-10 лет и за это время набирали такой качественный и разнообразный репертуар, что я решила: «А почему они должны уйти, не оставив памяти о себе во Дворце?»

Так я стала организовывать творческие вечера для выпускников. Говорила на них вступительное слово о том, сколько герои вечера провели времени во Дворце, в каких конкурсах участвовали. Анна Котова, Маша Беляева, Наташа Белова, Тамара Широченкова, Маша Деева, Наташа Зимина — для многих занятия в студии художественного слова стали профориентацией, путёвкой в будущие профессии. Маша Белова стала актрисой в «Электротеатре». Маша Деева трудится в театре Сац, она оперная певица. У неё изначально был не очень сильный голос, но она настолько его развила, что теперь работает в опере. Ульяна Морозова занималась у нас с 6 лет до 11 класса, сейчас она учится на режиссёрском факультете Академии радио и телевидения.

Слава Кузьмичев стал преподавателем МГУ. Таня Бочарова работала на «Серебряном дожде» радиожурналистом. Маша Маркелова сейчас на третьем курсе МГИМО, на экономико-правовом факультете. Уже выпускники приводят к нам своих детей — потому что мы не просто учимся, мы дружим и познаём вместе. С детьми мы побывали в музеях Пушкина, Лермонтова, Цветаевой, Ермоловой, в музее МХАТа.

Когда я только пришла во Дворец в 1981 году, отмечалось 45-летие студии художественного слова, она зародилась ещё на Стопани. На меня как методиста выпала подготовка юбилея: пусть я человек новый, но надо — значит надо. Была проделана огромная работа по обзвону и поиску воспитанников. Мы собрали целый театральный зал, провели анкетирование гостей. Все были так рады, что их собрали, что их помнят. Все хотели бы почаще встречаться, но жизнь бежит. Мы встретились уже на 75-летии студии, спустя 30 лет. Собрались уже, конечно, не все.

Тем менее, воспитанник студии, известный актёр театра и кино Авангард Леонтьев выпустил в 2009 году на канале «Культура» фильм «Поперёк строк», посвящённый создательнице студии художественного слова Анне Гавриловне Бовшек и её мужу, писателю Сигизмунду Кржижановскому.

Через мои руки и сердце прошло за эти годы более 3 тысяч детей. Сейчас у меня 4-7-летки «Пингвин-школы». Я веду у них живое слово и театральную игру. В группах дополнительного образования ЦХО — занятия с ребятами 8 до 18 лет. Каждый год я собираюсь закончить свою трудовую деятельность. Но как вспомнишь, какими смелыми и красивыми становятся ещё вчера неуклюжие «пингвинята» и другие дети, когда зерно добра и заботы уже брошено, когда видишь результат, как приводят выпускники во Дворец своих детей, и не поднимается рука писать заявление.

В своё время создательница центра «Пингвин» Лариса Николаевна Блинова к 75-летию студии художественного слова написала статью в журнале «Про ДОД». Про меня там тоже есть несколько строк:

«Римма Тимофеевна Селиванова пришла во Дворец за год до меня и сначала была моей начальницей. Через год наши роли в студии художественного слова поменялись. Именно у Риммы Тимофеевны мне удалось кое-что из педагогических приёмов подсмотреть и присвоить. Если в моей работе преобладают эмоции, то в работе Риммы Тимофеевны доводы. Хорош тренер тот, кто на словах, не показывая, умеет объяснить ученику, что и как надо делать. А Римма Тимофеевна умеет это делать превосходно. Безукоризненная тактичность, терпение и внимание, кропотливое объяснение и разъяснение подводят ученика к нужному и часто удивительному результату. Скоро раз мне и не только мне приходилось удивляться детям, которых вроде уже хорошо знаешь.

Как по-детски искренно и по-человечески неожиданно раскрывались они в минитеатральных спектаклях Риммы Тимофеевны.

У многих детей самооценка возрастала до превосходной степени. Римма Тимофеевна и сегодня работает в «Пингвин-школе», и мы по-прежнему ждём от нее неожиданных открытий.

С более старшими ребятами Римма Тимофеевна готовит театрализованные представления на патриотические темы, чтецкие программы по индивидуальным планам, проводит творческие вечера детей, занимающихся в студии от 5 до 10 лет»

Напоследок хочу процитировать стихотворение, которое как будто про меня написал Роберт Рождественский:

За датою — дата. Простой человеческий путь...
Всё больше «когда-то».
Всё меньше «когда-нибудь».
Погода внезапна, но к людям, как прежде, добра.
Всё крохотней «завтра».
И всё необъятней «вчера».
Найти бы опору для этой предзимней поры.
Как долго мы — в гору. За что же так быстро — с горы?!
Остаток терпенья колотится в левом боку...
Всё реже: «успею». И всё невозможней: «смогу».

Только я зачёркиваю последние слова и говорю: «Смогу!»